Свободный курс, 28 ноября 2014, Автор: Жанна Заковряшина
http://altapress.ru/story/147443
Имя Николая Зайкова давно уже известно не только на Алтае. И тем не менее он остается ему верен: живет и работает здесь и, кроме того, помогает добиваться успеха местным молодым художникам. Николай рассказал «СК», чем живет современное искусство, почему Союз художников — не реакционная структура и в чем прелесть сибирского «Аз.Арта».
— До 11-го класса я не задумывался, кем буду, потому что у меня все было прекрасно: золотая медаль, успехи в «художке», достижения в спорте. И вот после школы меня уже рекомендуют в три университета, а я решаю поступать в Новосибирскую архитектурно-художественную академию. Просто потому, что как только я впервые в нее зашел, то понял, что хочу учиться только там. Ну и подумаешь, что года три как не брал в руки карандаш.
Подал документы на архитектурное отделение. Уже готовился к творческому экзамену и однажды совершенно случайно прошел мимо приемной комиссии отделения декоративного искусства. Там сидели серьезные профессора и разглядывали чьи-то работы… Я вообще впервые увидел профессоров! Конечно, мне стало интересно, что они скажут о моих рисунках. Принес. Они посмотрели, поморщились: «Ну, молодой человек, максимум, что вы можете попробовать, это художественная керамика». Я подумал: ну и ладно, и работы свои забрал. И вдруг в последний день приема в курилке я встречаю одного из этих профессоров, и он на протяжении двух часов убеждает меня поступать на керамику. «Архитекторы, — говорит, — живут плохо. И вообще сейчас ничего не строится!» А тогда и правда строились только гаражи. Ну я переподал документы. Прихожу на экзамен — а там все старше, все с этюдниками, с масляными красками, с длиннющими волосами. Я и масляные краски-то ни разу в жизни не видел. Но экзамен кое-как сдал — вдруг получил высший балл по живописи и был приглашен учиться монументальной живописи. Это не керамика. Это самое крутое отделение, где набирали группы всего по шесть человек. Я о таком и не мечтал.
Так немного неожиданно для себя я стал художником. Хотя сегодня я на свое творчество не живу. Художник не должен быть голодным, нет. У него должны быть комфортные условия для работы. Поэтому основной мой доход приносит преподавание. Я намеренно выбрал этот путь, так как понимаю: если полностью существовать на доходы от картин, то неизбежно столкновение с компромиссами и с необходимостью подстраиваться под рынок. А пытаться жить только своими произведениями… да, я знаю таких людей. И с бесконечным уважением к ним отношусь. Их жизнь, как правило, ниже среднего уровня достатка. Гораздо ниже среднего. В этом формате реализуются единицы.
Выставки, ужасы и гениальность
Когда художник оказывается с одной-двумя картинами в большой экспозиции, это творческий экзамен. Это всегда страшно, даже маститым авторам. Да, и мне страшно. Это естественно, как и то, что своя работа всегда не нравится. Когда ты в мастерской трудишься над какой-то вещью, ты, конечно, в нее влюбляешься, ты думаешь: «Это гениально!». А потом приносишь ее в выставочный зал, распаковываешь… а тут же рядом другие висят. И тебе, конечно же, кажется, что твоя работа — это и не работа, а какой-то ужас вообще.
У меня выдалась продуктивная по выставкам осень: всероссийская — в Кургане, региональная — в Кемерово, персональная — в Новосибирске, международные — в Омске и Пльзене (Чехия). То, что моя работа вошла в шорт-лист международной биеннале, — несомненно, приятно. Ведь на российских выставках ты примерно представляешь ситуацию, порой даже знаком с организаторами, да и просто тот факт, что ты читаешь условия на родном языке, важен, ведь ты более тонко понимаешь требования и концепцию проекта. А здесь — международный проект и жюри — международное: из Чехии, Словакии, Венгрии, Германии… Может, будет звучать нескромно, но к российским успехам я привык, а вот получить признание за рубежом — это неожиданно. Хотя изобразительное искусство — это ведь универсальный язык. Как музыка.
Сибирский «Аз.Арт»
Первая региональная молодежная выставка — они тогда назывались «зональные» — прошла в семидесятых годах двадцатого века в Омске. Подобные экспозиции открывались на протяжении десяти лет, а потом эта практика прекратилась по экономическим и политическим причинам. «Взрослое» искусство было важнее. Но потребность в молодежных выставках продолжала существовать, ведь молодые художники были и будут всегда. Кроме того, в связи с изменением ситуации в обществе изменился и художественный язык. Было крайне интересно его исследовать, понять, явить зрителю.
Какие-то разрозненные попытки возродить подобные мероприятия были. В частности, наш Союз художников пробовал приглашать к участию в молодежных выставках другие регионы. Например, в 2002 году союз пригласил к участию в нашей краевой молодежной выставке Новокузнецк. Через два года пошли дальше: открыли в Барнауле региональную молодежную выставку «Грани». Ее размах был уже несравним с предыдущими. На следующий год планировали такую же. Я тогда как раз вступил в Союз художников. Кроме меня в оргкомитете были Наталья Царева, Евгений Скурихин, Денис Октябрь, Алексей Иванов, Владимир Кикоть… И вот мы устроили мозговой штурм. Так родился проект «Аз.Арт — Сибирь».
В первом «Аз.Арте» в 2005 году участвовало порядка десяти регионов. Со временем проект рос, и сегодня нам удается привлекать действительно качественные работы: Красноярск, Иркутск, Омск — сильные в художественном отношении школы. Поэтому на «Аз.Арте» есть на что посмотреть и есть с кем поконкурировать. Алтайские художники получают возможность поучаствовать в большой экспозиции, оценить себя. Да и имя в каталоге — это не так уж и мало, ведь каталог — это официальный документ. Кроме того, мы стараемся не замыкать проект в рамках нашей территории и получить выход «Аз.Арта» на федеральный уровень. Например, в 2007 и 2009 годах нашим партнером была Третьяковская галерея. Причем не просто партнером на бумаге — сотрудничество было реальное. В те годы проводился всероссийский художественный конкурс, который организовывали Третьяковская галерея и Российская академия художеств. В жюри входили настоящие «искусствоведческие сливки», а председателем был советский классик Таир Салахов. Конечно, и спонсоры были мощные: металлургические, нефтяные компании. Тут же — центральные СМИ, телеканал «Культура», зарубежные поездки в качестве призов... Отбор был жестким: художники должны были прислать обязательно аналоговую фотографию своей работы. Почему аналоговую? А чтобы не получилось «подкрутить контрастность».
До сих пор кажется невероятным, но я дважды побеждал в этом конкурсе. И мне удалось договориться с Третьяковской галереей о сотрудничестве с «Аз.Артом». Я сказал: вот, у нас есть проект, соответствующий вашей концепции, проект, охватывающий всю нашу гигантскую территорию. Они заинтересовались, и «Аз.Арт" стал отборочным туром к их финалу. В итоге финал у них на четверть состоял из работ наших художников. Представляете себе? На четверть! Наши сибирские ребята экспонировались в Третьяковской галерее. Их награждали Салахов, Жилинский, Обросов — художники, которых мы максимум в альбоме видели. Ребята могли увидеть живых классиков, просто пожать им руку. К сожалению, позже у дирекции галереи возникли проблемы, и этот конкурс там больше не проводился. Однако мы продолжаем продвигать своих художников на федеральный уровень: сотрудничаем с президиумом Академии художеств.
Ну и конечно, все работы, представленные на «Аз.Арте», продаваемы. Хоть мы и не позиционируем выставку как продажу, но спрос есть. Каждый год работы продаются. Да, немного, но продаются.
Спорим и боремся
У красноярцев есть похожий на «Аз.Арт» проект — «Молодая Сибирь». Но если мы в следующем году будем открывать уже седьмую выставку, то красноярцы пока провели только две. Они реализуют свой проект в те же годы, что и мы («Аз.Арт» проводится раз в два года. — Прим. автора). Мы с ними немного спорим, боремся — просим перенести выставку, чтобы она не пересекалась в один год с нашей, но у нас пока не получается договориться.
Их проект несопоставимо дороже. Начнем с того, что мы используем площадки Союза художников или договариваемся с частными галереями, а в Красноярске используют площади экспоцентра. Аренда подобного помещения уже перекрывает весь бюджет нашего проекта. И каталог у них дороже. И весь состав жюри у них приглашенный: из Москвы, из Академии художеств, из Союза художников. Им оплачивают гостиницу, проезд, перелет... Все это — прямое финансирование из краевого бюджета. У нас этого пока нет. Однако справедливо будет заметить, что без грантовой поддержки достичь такого качества нашего проекта было бы абсолютно невозможно. Конечно, помощи хотелось бы больше. Но это уже совсем другая тема. Ведь помощь нужна не только проекту, но и нашей организации вообще.
Союз художников и предрассудки
Вы же видите, в каких условиях мы существуем. Поддержание и эксплуатация выставочного зала на проспекте Ленина требуют финансирования. По сути, мы просто выполняем социальную функцию, затрачивая на нее собственные средства. А ведь Союз художников — это не просто слова.
В уставе нашей организации прописана ее главная цель: создание условий для творческой деятельности. Например, если художник участвует в региональных выставках, то работы нужно как минимум упаковать и отправить. Союз берет на себя эту функцию. Дальше — предоставление творческих студий на льготных условиях. Или социальная поддержка: довольно часто художники теряют трудоспособность, например, из-за потери зрения. Мы стараемся оказать им максимальную материальную помощь.
Не секрет, что между молодыми художниками и союзом есть некая дистанция. Искусство, которое в союзе культивируется, кажется им чуждым. Это просто не их язык. В то же время многие воспринимают организацию как структуру, не принимающую ничего нового. Это предрассудки. Да, радикальные направления искусства совершенно точно не смогут существовать в рамках союза, но ведь это нормально. Искусство многослойно, и есть разные представления о том, как оно должно выглядеть. И Союз художников продолжает традиции русского реалистического искусства. Но вот самому художнику не стоит замыкаться в каком-то одном пространстве. Ты можешь быть сторонником одних принципов, но при этом должен понимать, где находишься, в какой системе координат, и что еще существует, кроме тебя.
«Союзники» и «актуальщики»
В нашей сибирской провинциальной ситуации современное, «актуальное» искусство не развито вообще, оно даже не в зачаточном состоянии. В столице тем временем уже существуют устойчивые сочетания: художники, принадлежащие «полю Союза художников», слегка презрительно называют тех, кто занимается актуальным искусством, «актуальщиками». А эти тех обзывают «союзниками». У них есть конфронтация, у них есть за что бороться даже на государственном уровне: появляются госструктуры, которые, естественно, финансируются. Ряд государственных премий — премия Кандинского, например, — это огромные деньги. Поэтому там есть что делить. У нас — нечего.
А вообще, на мой взгляд, искусство «делить» не стоит. Часто я слышу: «это не искусство». И все. И ни единой попытки понять, что это такое и почему это так. А ведь на вопрос, где рамки искусства, никто еще не ответил. То же самое касается вопроса: что модно, а что нет. Я не знаю, применимо ли вообще понятие «мода» к искусству. Ведь если речь идет о значительном произведении, то оно вечно.
